Юридический журнал для профессионалов
+7(980)196-01-68
  Канал журнала в Telegram
Корзина товаров
Перейти к оформлению
0
Ожидается изображения товара

Нетипичные убытки по абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве: парадокс или потаенный смысл?

https://doi.org/10.24031/1992-2043-2021-21-4-58-103

 

At first sight, the aforementioned norm of the Bankruptcy Law hides a paradox: the Bank of Russia or another public entity provides a credit institution with financing on a gratuitous basis and therefore incurs losses (lost interest income), and the credit institution is vested with the right to recover these losses, i.e. a person who a priori did not experience such losses. This is contrary to any views on damages that exist in civil law theory. Therefore, in order to preserve at least some legal meaning behind the specified norm, it is necessary to understand what kind of economic regulation model its developers meant. Moreover, the judicial practice of applying this norm and recovering such paradoxical losses from controlling persons is beginning to take shape. That is, it cannot be said that the norm turned out to be stillborn and is blocked by the law enforcement officer. The best option is to believe that the Bank of Russia has a direct claim to the guilty persons to compensate for their lost profits, and the credit institution that has received financing from it is empowered to collect in its favor or the obligation to transfer it to it. The second important point of the norm under consideration is an attempt to shift the expenses of the Bank of Russia to the controlling persons for depositing funds into the bank’s capital. This happens in a veiled form — through interest on the amount recovered for 20 years in advance, which at the current refinancing rate means approximately 100% of the invested amount. However, it should be borne in mind that by investing such an amount, the Bank of Russia takes the bank’s business for itself, and then, transferring this business to other persons, it receives the proceeds. The owners of the bank do not receive any adequate compensation, but must reimburse the Bank of Russia up to 100% of their invested funds. This observation raises fundamental doubts about the constitutionality of this provision of the Bankruptcy Law.

 

Key words: bankruptcy of banks; controlling persons; subsidiary liability; lost profit; reimbursement of state expenses for elimination of the consequences of an offense; principle of economic efficiency of public law decisions.

Email when stock available

Категория:

Нетипичные убытки по абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве: парадокс или потаенный смысл?

 

https://doi.org/10.24031/1992-2043-2021-21-4-58-103

 

На первый взгляд в упомянутой норме Закона о банкротстве скрывается парадокс: Банк России или иной публичный субъект предоставляет кредитной организации финансирование на безвозмездной основе и несет из-за этого потери (неполученные процентные доходы), а правом на взыскание этих потерь наделяется кредитная организация, т.е. лицо, которое такие потери априори не испытывало. Это противоречит любым взглядам на убытки, которые существуют в теории гражданского права. Поэтому для того, чтобы сохранить за указанной нормой хоть какой-то юридический смысл, необходимо разобраться в том, какую именно экономическую модель регулирования подразумевали ее разработчики. Тем более что начинает складываться судебная практика при менения данной нормы и взыскания таких «парадоксальных» убытков с контролирующих лиц. То есть нельзя сказать, что норма получилась мертворожденной и блокируется правоприменителем. Оптимальный вариант — полагать, что Банк России имеет прямое требование к виновным лицам о компенсации своей упущенной выгоды, а кредитная организация, получившая от него финансирование, наделяется полномочиями по взысканию в его пользу либо обязанностью передать ему полученное. Второй важный момент рассматриваемой нормы — попытка переложить на контролирующих лиц расходы Банка России на внесение денежных средств в капитал банка. Это происходит в завуалированной форме — через проценты на взысканную сумму за 20 лет вперед, что при текущей ставке рефинансирования означает примерно 100% вложенной суммы. Однако надо учитывать, что, вкладывая такую сумму, Банк России забирает бизнес банка себе и далее, передавая этот бизнес иным лицам, он получает выручку. Собственники же банка не получают никакой адекватной компенсации, но должны возместить Банку России до 100% вложенных им средств. Это наблюдение вызывает фундаментальные сомнения в конституционности указанной нормы Закона о банкротстве.

 

Ключевые слова: банкротство банков; контролирующие лица; субсидиарная ответственность; упущенная выгода; возмещение затрат государства на устранение последствий правонарушения; принцип экономической эффективности публично-правовых решений.

Информация об авторе
А.В. Егоров
кандидат юридических наук, профессор НИУ "Высшая школа экономики"

Untypical Losses under Paragraph 2 of Clause 5 of Article 189.23 of the Bankruptcy Law: A Paradox or Hidden Meaning?

 
https://doi.org/10.24031/1992-2043-2021-21-4-58-103
 
At first sight, the aforementioned norm of the Bankruptcy Law hides a paradox: the Bank of Russia or another public entity provides a credit institution with financing on a gratuitous basis and therefore incurs losses (lost interest income), and the credit institution is vested with the right to recover these losses, i.e. a person who a priori did not experience such losses. This is contrary to any views on damages that exist in civil law theory. Therefore, in order to preserve at least some legal meaning behind the specified norm, it is necessary to understand what kind of economic regulation model its developers meant. Moreover, the judicial practice of applying this norm and recovering such paradoxical losses from controlling persons is beginning to take shape. That is, it cannot be said that the norm turned out to be stillborn and is blocked by the law enforcement officer. The best option is to believe that the Bank of Russia has a direct claim to the guilty persons to compensate for their lost profits, and the credit institution that has received financing from it is empowered to collect in its favor or the obligation to transfer it to it. The second important point of the norm under consideration is an attempt to shift the expenses of the Bank of Russia to the controlling persons for depositing funds into the bank's capital. This happens in a veiled form - through interest on the amount recovered for 20 years in advance, which at the current refinancing rate means approximately 100% of the invested amount. However, it should be borne in mind that by investing such an amount, the Bank of Russia takes the bank's business for itself, and then, transferring this business to other persons, it receives the proceeds. The owners of the bank do not receive any adequate compensation, but must reimburse the Bank of Russia up to 100% of their invested funds. This observation raises fundamental doubts about the constitutionality of this provision of the Bankruptcy Law.
 
Key words: bankruptcy of banks; controlling persons; subsidiary liability; lost profit; reimbursement of state expenses for elimination of the consequences of an offense; principle of economic efficiency of public law decisions.
Information about the author
A.V Egorov
PhD in Law, Professor, National Research University Higher School of Economics

Описание

https://doi.org/10.24031/1992-2043-2021-21-4-58-103

 

На первый взгляд в упомянутой норме Закона о банкротстве скрывается парадокс: Банк России или иной публичный субъект предоставляет кредитной организации финансирование на безвозмездной основе и несет из-за этого потери (неполученные процентные доходы), а правом на взыскание этих потерь наделяется кредитная организация, т.е. лицо, которое такие потери априори не испытывало. Это противоречит любым взглядам на убытки, которые существуют в теории гражданского права. Поэтому для того, чтобы сохранить за указанной нормой хоть какой-то юридический смысл, необходимо разобраться в том, какую именно экономическую модель регулирования подразумевали ее разработчики. Тем более что начинает складываться судебная практика при менения данной нормы и взыскания таких «парадоксальных» убытков с контролирующих лиц. То есть нельзя сказать, что норма получилась мертворожденной и блокируется правоприменителем. Оптимальный вариант — полагать, что Банк России имеет прямое требование к виновным лицам о компенсации своей упущенной выгоды, а кредитная организация, получившая от него финансирование, наделяется полномочиями по взысканию в его пользу либо обязанностью передать ему полученное. Второй важный момент рассматриваемой нормы — попытка переложить на контролирующих лиц расходы Банка России на внесение денежных средств в капитал банка. Это происходит в завуалированной форме — через проценты на взысканную сумму за 20 лет вперед, что при текущей ставке рефинансирования означает примерно 100% вложенной суммы. Однако надо учитывать, что, вкладывая такую сумму, Банк России забирает бизнес банка себе и далее, передавая этот бизнес иным лицам, он получает выручку. Собственники же банка не получают никакой адекватной компенсации, но должны возместить Банку России до 100% вложенных им средств. Это наблюдение вызывает фундаментальные сомнения в конституционности указанной нормы Закона о банкротстве.

 

Ключевые слова: банкротство банков; контролирующие лица; субсидиарная ответственность; упущенная выгода; возмещение затрат государства на устранение последствий правонарушения; принцип экономической эффективности публично-правовых решений.

Похожие товары